Инициатива, самостоятельность, умение решать свои проблемы без экивоков на «дядю» (на государство, на местную власть) — эти качества человека особенно важны в наше время. Да, жизнь в переходный, так скажем, период нелегка. Тем ценнее показать (и поддержать) тех, кто преодолевает трудности. Продолжая эту тему (см. предыдущие публикации в нашей газете за 29 ноября, 6 и 20 декабря), журналист встретился «за семейным столом» с Ларисой Владимировной Олениной, директором Нарвской Паюской школы. В беседе приняли участие ее дети — 25-летний Евгений, 11-летняя Сашенька.
Лариса Владимировна уроженка Нарвы («Я всем нахваливаю свой город», — говорит она), выпускница Псковского педагогического института, она восемь лет уже директорствует в Нарве и с благодарностью вспоминает Анэлю Фердинандовну Варуль, умного, талантливого педагога этой школы, которая растила Ларису Владимировну, подготовила ее, организатора внеклассной работы, преподавателя русского языка и литературы, к столь ответственной должности, уступив ей свое место директора.
Лариса Владимировна уже во второй раз избирается в Нарвское городское собрание, она — председатель комиссии по образованию. Вот лишь краткий перечень ее, так сказать, анкетных данных.
А первый вопрос к хозяйке дома — директору школы, в пору было назвать провокационным: «А как дела с эстонским языком?» Известно ведь, сколь остро стоит этот вопрос для жителей Ида-Вирумаа. Неэстонское население, в особенности в Нарве и Силламяэ, явно преобладает, а государство настаивает: учи государственный, если ты преподаватель да еще и директор школы (а уж если депутат, то само собой).
Лариса Владимировна отвечает достаточно спокойно: «Недавно сдала экзамен на средний уровень, учусь дальше — директор должен знать язык на высшую категорию».
Хорошо известно — нет среды общения, неродной язык хоть и можно выучить, но он быстро забывается, да и учить-то совсем несподручно — с кем побеседовать-то? К этому обстоятельству многие апеллируют. И в то же время учим же мы в школе и на всевозможных курсах английский, французский, испанский, да мало ли еще какой... В чем тут дело?
Директор отвечает мудро:
— Если язык изучаешь под нажимом, чуть ли не из-под палки, хорошего мало. Ведь любому давлению всегда находится ответное противодействие. Иностранный, неродной язык необходимо изучать добровольно, по желанию. Вот в чем, на мой взгляд, суть конфликта. Но тем не менее учить эстонский необходимо, что я и, конечно, не только я, и делаю.
Предлагаю директору порассуждать на такую тему: есть люди добрые, а есть добренькие. Ну хочется человеку быть добреньким по отношению к тому, кто от него в чем-то зависит. И так сладко становится на душе, если ты чем-то его ублажил, в чем-то ему поддакнул. Такие добренькие есть, наверное, всюду, а как в учительской среде?
— Большинство людей, конечно, добрые в душе люди, и свои поступки они совершают от чистого сердца. А быть добреньким — это значит заискивать перед людьми, быть добрым на час, поступать из своих эгоистических побуждений. И если в учительской среде находится такой человек, то дети его быстро раскусят. Так что в школе работают все же именно добрые люди, добренькому у нас не выжить. Дети очень хорошо чувствуют, если учитель перед ними заискивает. Детей можно и поругать, но если учитель делает это по справедливости, от чистого сердца, то дети воспринимают это с пониманием. Конечно, нельзя требовать формально, надо войти в положение человека. И поругать, если надо, и в то же время помочь. Именно так я стараюсь выстраивать свои отношения с детьми, а как директор и с учителями.
Мне как журналисту многократно доводилось бывать в Нарве, знаком здесь со многими, в том числе с предпринимателями, с общественными деятелями. Создалось такое впечатление, что кое-кто из них считает — Таллинн как столица в чем-то обижает русский город. Особенность Северо-Востока понятна. Но стоит ли противопоставлять себя Таллинну?
— Мне бывает очень обидно, когда о Нарве, о нарвитянах плохо говорят, — отвечает на риторический вопрос журналиста директор. — Нарва — это такой же эстонский город, как и любой другой, все проблемы, которые есть у нас, имеются и в других регионах. Да, некоторые из них чувствительны для нас более, город маленький, люди у нас в основном замечательные, масса талантливых молодых людей — музыкантов, спортсменов. Сам город имеет хороший потенциал для своего развития. Все это надо учитывать.
Еще один наводящий и, быть может, провокационный вопрос. У некоторых из нас, людей старшего и среднего возраста, в особенности вышедших из советской системы, сохраняется мнение: пусть обо мне позаботится государство, а я подожду (манны небесной). Такой вот расчет на дядю. А сам человек? Разве не он сам хозяин своей судьбы?
— Трудней всего, на мой взгляд, пришлось тем, если говорить о выпускниках, кто оканчивал школу в 91-92-м годах, — отвечает Лариса Владимировна. — На них пала основная тяжесть переломного периода, им действительно прежде всего самим пришлось находить себя в новой жизни. Да, мы привыкли, чтобы о нас заботились, и это совсем неплохо. Ну а основная масса людей, по-моему, все-таки уже научилась самостоятельности. Что касается Таллинна, то его порой раздражает именно самобытность Нарвы. Вспомним, в 1999 году Нарва добилась признания города в качестве осенней культурной столицы Эстонии. Пярну — летняя, а Нарва — осенняя. Все музеи делают по осени свои выставки в Нарвском замке. Это большое наше достижение. А когда в Нарву приезжает какой-то театр — всегда аншлаг. И мы не хотим, чтобы нас воспринимали только как провинцию. Не будем забывать, что именно с Нарвы начинается Эстония. Нарва — визитная карточка страны.
Возвращаемся к жизни школы.
— Когда школа выдвигает своих учителей на получение какого-либо звания, я всегда стараюсь учесть, а сколь инициативен этот человек, есть ли у него свое любимое дело, это очень важно, — говорит директор. — И таких учителей в нашей школе много, с удовольствием назову хотя бы несколько имен. Покоряет меня наш учитель физкультуры Андрей Валерьевич Авраменко, он ведет наш футбольный клуб, в нем пятьдесят мальчишек, он умеет их растить, это его любимое дело. Или же возьмем учителя труда, выпускницу нашей школы Ирину Владимировну Алексееву, флористку Наталию Викторовну Тарасову, социального педагога Людмилу Генриховну Шебелла, которая помимо всего прочего организует театральные фестивали. Не забыть бы учителя музыки Олега Сергеевича Ростовцева. И еще, и еще, всех не перечесть.
...На столе давно стынет чай и пироги к нему, приготовленные по семейной традиции специально к приходу гостей, а журналист все расспрашивает и расспрашивает — дело прежде всего, а пироги потом. Задаю наводящие вопросы Евгению, Жене, как называет его мама: как его мнение насчет инициативы человека? Наверное, предпочтителен в нашей жизни тот, кто сам добивается цели, а не требует от кого-то «дай-дай».
Евгений, поразмыслив, отвечает:
— Жалобщиков действительно много, жалуется человек — «мало зарабатываю, «хозяин плохой». А когда начинаешь расспрашивать, выясняется, что у человека нет специального образования, его можно использовать лишь на черновой работе. Говорим ему — учись, тогда и зарабатывать станешь, а он лишь тупит взгляд.
Евгений, напомним, учитель истории в той же школе, где директорствует мама. Женат, живут молодые отдельно. К концу импровизированного обеда подоспела и супруга Ольга, молодая, симпатичная, она отлично смотрелась за столом рядом с таким же молодым, симпатичным супругом. Когда-то Женя и Оля сидели в школе за одной партой. Затем их пути ненадолго, по историческим меркам, разошлись. Ольга окончила торговое училище, затем университет LEX — в Нарве есть его филиал. А сейчас работает в ювелирном магазине. Временное пристанище? Оказывается, да. Переглянувшись с супругой, Евгений говорит:
— Намерены вскоре открыть свой семейный бизнес.
Вот так вот, и вопрос об инициативе человека разрешился сам собой. Из гимназии и магазина — в предпринимательство, что, согласитесь, довольно смелый шаг.
А как же младший ребенок семьи Олениных — Сашенька? Уж ее-то, небольшого росточка (не выросла еще) живую девочку иначе и не назовешь. У Сашеньки в скромно обставленной квартире Олениных своя комната. Стены украшены портретами знаменитостей, вырезанными, очевидно, из журналов. У окна — компьютер, непременная принадлежность нынешней молодежи, здесь же пианино. Да, Сашенька, помимо гимназии, учится в музыкальной школе. Не тяжело ли совмещать?
— Не-ет, нисколечко, — отвечает, не раздумывая.
Выясняется, что самый юный член семьи из всех школьных предметов больше всего любит математику, из композиторов — Глинку, Моцарта, разучивает и играет сонаты, пьесы, в том числе и на конкурсных концертах. Во как!
...Беседа за семейным столом все продолжается. Лариса Владимировна с увлечением рассказывает о поездках всей семьей в Пушкинские Горы, в Карелию — Кижи, Валаам. Сколько впечатлений выносится из таких поездок! Для Сашеньки село Михайловское, Пушкинские Горы явились открытием России. Очень важно, чтобы русская молодежь, живущая в Эстонии, не отрывалась от своей исторической родины, знала ее, изучала и историю, и литературу, и, конечно, язык.
Заходит разговор и о том, что Паюская школа примет участие в конкурсе на создание в Нарве, по инициативе Союза объединений российских соотечественников в Эстонии, Русского лицея, в котором юные жители Эстонии смогут углубленно изучать русскую историю, литературу, русский язык.
— Почему бы и нет, — рассуждает как бы сама с собой Лариса Владимировна. — Может, победим в конкурсе.
...Что ж, и это еще один пример инициативы, предприимчивости директора — как образец и для других жителей Нарвы, и не только этого эстонского пограничного города.
Мне как журналисту многократно доводилось бывать в Нарве, знаком здесь со многими, в том числе с предпринимателями, с общественными деятелями. Создалось такое впечатление, что кое-кто из них считает — Таллинн как столица в чем-то обижает русский город. Особенность Северо-Востока понятна. Но стоит ли противопоставлять себя Таллинну?