«Кто защитит пациента» — так называлась корреспонденция, опубликованная в нашей газете 3 октября с.г. Анализируя ситуацию, автор пришел к выводу: по сути, никто защитить пациента в стране не сможет. У нас есть Закон о защите потребителя, есть соответствующие департаменты, есть Союз защиты потребителя. Но больной человек, которому поставили ошибочный диагноз, выписали лекарство, которое не только не лечит, но и усугубляет болезнь (и которое стоит немалых денег), — такой пациент до сих пор остается беззащитным.
Разговор заведомо требовал продолжения, тем более, что готовится закон, призванный защитить пациента. И журналист договорился с главным врачом больницы “Магдалеэна” доктором Пеэтером Мардна, чтобы опытный врач высказал свое мнение об этом законопроекте. К разговору присоединилась заведующая поликлиникой «Магдалеэна» Эне Халлинг.
— Представьте себе, — говорит доктор Мардна, — что наша автоинспекция принимает решение: на дорогах Эстонии разрешается использовать только самые дорогие автомобили — «Мерседес-Бенц», «Ягуар» новейших моделей — и запретит пользоваться автомобилями марки «Форд», «Лада», «Москвич» и другими, что подешевле. Трудно себе такое представить. А с лекарствами нечто подобное произошло. Эстония с недавних пор может использовать только самые проверенные (но не обязательно самые лучшие) и очень дорогие лекарства, поступающие к нам с Запада.
— А знаете, почему это произошло? — задает риторический вопрос доктор Мардна. — Нет-нет, взятки никто никому прямо не дает. Но хорошо известно, что одна западная фармацевтическая фирма, охватывающая треть рынка лекарств, ежегодно спонсирует правящую в Эстонии коалицию. И это никакой не секрет, список спонсоров хорошо известен.
Вывод из этого откровенного заявления доктора Мардна напрашивается сам собой: в угоду спонсору правящая коалиция и приняла решение, ограничившее приток лекарств с Востока.
Правда, необходимо учесть и такое обстоятельство: российские лекарства не прошли экспертизы по западным стандартам. А самой Эстонии вследствие узости собственного рынка брать расходы по такой экспертизе на себя оказалось не выгодно.
Но обратимся к основной теме беседы. По мнению доктора Мардна, если закон о пациенте будет принят в его нынешнем виде (а проект закона уже поступил на рассмотрение в парламент), то врачи тогда попросту разбегутся и лечить больных будет некому. Дело в том, что практически любая ошибка врача, по новому закону, будет грозить ему большим штрафом.
Так, к примеру, если врач не смог объяснить больному все, что тот захочет узнать о своей болезни, — штраф от 500 до 50 тысяч крон. Тут впору больше говорить о защите врача, а не пациента. По мнению доктора Мардна, какого-то особого закона о пациенте вообще не требуется. Готовится закон о взаимных обязательствах (vхluхiguseseadus), в котором свыше десятка статей посвящены взаимоотношениям врача и пациента. И этого вполне достаточно.
И все же, каково мнение врача о новом законе?
— Им, в частности, предусмотрено, что пациент имеет право получить врачебную помощь в случае любого заболевания, — говорит доктор Мардна. — Но мы пока что не можем лечить пациента от всех болезней — нет необходимых средств. Наличие подобного положения в законе — это первая и основная ошибка его разработчиков.
— Не только средства определяют успех лечения, но и профессионализм врача.
— Для Эстонии необходимо иметь примерно 900 семейных врачей. Полный переход на обслуживание населения семейными врачами должен быть осуществлен к 1 января 2003 года, началась их подготовка в конце 1997 года. Для того, чтобы будущий семейный врач обрел нужную ему квалификацию, он должен пройти резидентуру. Каждый год из резидентуры выходит 30 врачей. Когда, в каком году мы сможем подготовить необходимое количество квалифицированных семейных врачей, нетрудно подсчитать, — потребуется 30 лет. То есть о качестве подготовки врача всерьез говорить еще очень рано.
— Далее в законе сказано, — продолжал доктор Мардна, — что пациент, почувствовав необходимость лечения, должен сразу же его получить. Но у нашей Больничной кассы весьма ограниченные ресурсы, и сразу принять всех желающих попасть на стационарное лечение больница не сможет. Положение закона нереально. А если врач такое желание больного не удовлетворит, то именно он, по закону, будет нести ответственность, хотя ни в чем не виновен.
Пациент, по закону, получает право выбирать лечащего врача. Семейного врача можно поменять свободно уже сегодня. А если речь о врачах узкой специальности, как тогда? Их число весьма ограничено. И если пациент оказался конфликтным человеком, подавай ему сегодня одного специалиста, завтра — другого? Это нереально. Болезнь — личный вопрос больного, он должен сотрудничать с врачом, а не требовать, как владелец автомобиля в мастерской: смените мне это колесо, остальное — не мое дело. В больнице такой принцип не годится. Конечно, было бы денег побольше, проблему можно было решить. А мы бедные, у нас строгий лимит на лечение.
— Со своей точки зрения вы, возможно, правы, но ведь закон о пациенте рассчитан не на один день, он нацелен на перспективу.
— Если закон нельзя исполнить, его нельзя и принимать. А вступление закона о пациенте в силу намечено на 1 июля 2002 года.
— Но вы, очевидно, уже официально высказали свои соображения по проекту закона, и они были рассмотрены.
— Да, свои предложения мы сделали, но они где-то в мусорном ящике. Ни одно наше предложение принято не было. Далее. Пациент, по закону, может требовать, чтобы его лечило именно это медицинское учреждение, а не другое. Но если у данной больницы нет ресурсов, тогда как? Еще одно противоречие.
В законе сказано, что врач должен объяснить больному ситуацию на том языке, который ему понятен. А если к врачу пришел француз, афганец, турок?.. Можно было бы записать, что объяснения врача, кроме эстонского, должны делаться на русском языке, широко распространенном в Эстонии, — это можно было бы принять. Но не более.
Если человек без сознания, если он не в состоянии объяснить, что с ним, то, по закону, решение о лечении должен принимать консилиум из трех врачей. А если, как на острове Муху, всего один врач, что тогда? И это требование нереально.
Пациент по закону имеет право получить заключение о своей болезни и со стороны другого врача. Допустим. Но если больной потребует: пригласите ко мне специалиста из Хельсинки или США. Кто оплатит расходы?
Если пациент не согласен с решением врачей, он имеет право обратиться в суд. Но мы знаем, сколь медлительна наша судебная система, а ведь решение о лечении необходимо принимать немедленно, в считанные часы, а то и минуты.
Возражаю доктору Мардна, говорю, что опасения преувеличены. Понятно, что любое требование пациента не должно выходить за рамки разумного. Больной — не враг себе, и требовать нереальных вещей он не станет, хотя и соглашаюсь, что в законе должны быть оговорены не только права, но и обязанности пациента.
Разговор снова заходит о лекарствах, и доктор Мардна приносит огромный талмуд с описаниями воздействия на организм того или иного лекарства, в том числе побочные действия лекарств.
— Знаете, для чего эта книга издана? — говорит он. — Фармацевтические фирмы тем самым пытаются снять с себя ответственность, переложить ее на врача, на пациента. Дескать, читайте, руководствуйтесь.
Напоминаю доктору Мардна ситуацию, описанную в корреспонденции «Кто защитит пациента». Приобрел пациент в аптеке по рецепту, выписанному врачом, лекарство, а оно вызвало негативную реакцию организма. Как быть? Кто виноват? Что толку, что имеется аннотация. Больной сможет ее прочесть (если вообще сможет разобраться в написанном) только после того, как приобрел лекарство, то есть дома. Но уже поздно, деньги за негодное средство ему аптека уже не вернет.
Доктор Мардна комментирует:
— В любом лекарстве можно насчитать до двадцати побочных действий, врач должен это знать. И вообще, прием любого лекарства это риск, ничего не поделаешь. Каждый организм реагирует на то или иное лекарство по-своему, винить в том кого-то очень трудно.
Сложное впечатление осталось у журналиста от встречи и беседы с доктором Пеэтером Мардна. Понятно его стремление заступиться за коллег. Но это явно односторонний подход. Хорошо известен лозунг, который сохраняет силу и в наши дни, — «Клиент — король». А пациент, он что, пасынок? Безусловно, разговор на тему, кто защитит пациента, заслуживает продолжения. И в следующий раз мы постараемся выслушать мнение разработчиков проекта закона о пациенте. Без этого нам в ситуации не разобраться. Свою лепту могли бы внести и читатели. Ваше мнение по поводу высказываний доктора Мардна и каким вы лично видите закон, защищающий права пациента? Автору этих строк можно позвонить в редакцию по телефону 646-64-98.
